Борис Мессерер |Промельк Беллы|
Борис Мессерер
«Промельк Беллы»
|романтическая хроника, 2016 г.|
«…И вот я думаю теперь, что мы не успеваем узнать своё счастье. Собственно, что такое счастье? Это и есть осознанный миг бытия. И если ты это поймешь, то тебе уже довольно…»
Белла Ахмадулина
Друзья,
если вдруг Вы потеряли веру в Любовь, нет, скорее даже, в возможность появления и проявления Любви в нашей с Вами реальности, то после прочтения книги, о которой сегодня пойдёт речь, уверяю Вас — Ваши крылья вновь почувствуют небеса… Итак, он — художник, она — поэт, их любовь, длившуюся почти 36 лет, он назовёт «промельком Беллы» в его жизни, всего лишь мгновением, которое и есть для него сама Жизнь. Белла ласково называла Бориса — «о, поводырь моей повадки робкой». Они были счастливы. Они искренне любили друг друга. Но книга Бориса Мессерера «Промельк Беллы» не только о любви двух творческих гениев. И не только о судьбе и жизненном пути Бориса Асафовича Мессерера и Изабеллы Ахатовны Ахмадулиной. Она ещё и о людях, с которыми им сложилось быть в одной культурной реальности, и всё-таки о том, что ими осознан миг бытия, продолжительностью более 36 лет — о том, что они познали Счастье!
Из аннотации к книге:
«…Борис Мессерер — известный художник-живописец, график, сценограф. Обширные мемуары охватывают почти всю вторую половину ХХ века и начало века ХХI. Яркие портреты отца, выдающегося танцовщика и балетмейстера Асафа Мессерера, матери — актрисы немого кино, красавицы Анель Судакевич, сестры — великой балерины Майи Плисецкой. Быт послевоенной Москвы и андеграунд шестидесятых—семидесятых, мастерская на Поварской, где собиралась вся московская и западная элит, и где родился знаменитый альманах "Метрополь". Дружба с Василием Аксеновым, Андреем Битовым, Евгением Поповым, Иосифом Бродским, Владимиром Высоцким, Львом Збарским, Тонино Гуэрра, Сергеем Параджановым, Отаром Иоселиани. И — Белла Ахмадулина, которая была супругой Бориса Мессерера в течение почти сорока лет. Её облик, её "промельк", её поэзия. Романтическая хроника жизни с одной из самых удивительных женщин нашего времени. Книга иллюстрирована уникальными фотографиями из личного архива автора…»
Знаете, я несколько раз ловила себя при прочтении мемуаров Бориса Мессерера на том, что я читаю художественный роман или как будто начинаю смотреть практически идеально смонтированную романтическую киноленту. Но быстро отряхивалась от прилипчивых реалий нашей современной жизни под названием «Так не бывает…», и продолжала читать и верить, так как моменты из историй их родных и близких людей, и из их жизни до встречи друг с другом — расставили всё по местам. Вы понимаете — да, это было. Это их реальность. И… так бывает! И любовь — есть! И творческая реализация художника и поэта — тоже. И верность до последнего вздоха, и память того, кто пережил свою любимую… Так бывает. По-настоящему. До невозможности вдохнуть полной грудью, до невозможности быть друг без друга, если Вас разделяют не просто километры, города или страны, а даже другие миры и вселенные…
Из предисловия к мемуарам Бориса Мессерера «Промельк Беллы»:
«…Идея записывать, фиксировать свои наблюдения и впечатления укрепилась в моем сознании после того, как совпали наши с Беллой жизненные пути. Еще и до этого события я встречался со многими интересными людьми, которых правильно было бы вспомнить. Но после того как мы с Беллой стали проводить время вместе, число таких встреч неизмеримо возросло. Белла подарила мне целый круг замечательных литераторов, а я радовался ее вхождению в художественные и театральные сферы. И процесс этот был совершенно органичным, в нем не было никакой преднамеренности, он протекал естественно. Я был не сторонним наблюдателем, а участником этой безумной, но счастливой жизни. У меня всегда было много друзей, общение с которыми занимало значительную часть моего времени. Но главным моим жизненным инстинктом было стремление хранить Беллу и ограждать ее от различных бытовых неурядиц, чтобы уберечь ее редкий талант.
Рассказ о человеческих взаимоотношениях и событиях нашей общей с Беллой жизни — не главное для меня в этой книге. Важнее образ самой Беллы, который я хотел бы донести до читателя. Пусть говорит сама Белла, чтобы читатель снова был увлечен ее изумительной, неповторимой интонацией, заворожен гипнотическим влиянием ее речи. Для этого я старался записывать на диктофон многое из того, что рассказывала Белла, когда удавалось это сделать. К более ранним и удачным записям следует отнести описание поездки Беллы во Францию в 1962 году, воспоминания о Твардовском, об Антокольском, о Высоцком. Возникшее у Беллы желание рассказать о своем детстве, о своем происхождении, о пребывании в Казани в годы войны, замечательные рассказы о целине стали записями 2010 года.
Хроника жизни, проявляющаяся в расшифрованных с диктофона текстах, относится уже к самому последнему времени, когда я постоянно записывал Беллу. Как всегда, Белла говорила все это не для записи, а просто разговаривая со мной. Когда эти беседы были расшифрованы и легли на бумагу, то, перечитывая их, я заново начинаю понимать всю безмерность таланта Беллы. И еще мне хочется сказать об отсутствии у нее всякого тщеславия, что, быть может, было главным ее качеством. Со своей стороны я стараюсь максимально достоверно излагать факты, точно указывать даты, места событий, участниками которых мы были, оставляя Белле простор для лирических оценок и просто для того, чтобы ее голос звучал с этих страниц. Именно поэтому я и считаю правильным начать с рассказа Беллы о ее детстве, о жизни в эвакуации и о ее первых шагах в поэзии. И лишь потом попытаться дать свое описание череды встреч с замечательными людьми, с которыми мы дружили. Я стараюсь это сделать еще и потому, что остаюсь зачастую единственным свидетелем нашего общения с ними и считаю своим долгом рассказать об этом…»
P.S: Любите. Будьте любимы. Будьте счастливы. По-настоящему так, по-своему. Или просто осознайте миг бытия, в котором Вы есть, ведь, по словам бессмертной Беллы, именно это и сделает Вас счастливыми!
Белла Ахмадулина
«Прощание»
А напоследок я скажу:
прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу. Иль восхожу
к высокой степени безумства.
Как ты любил? — ты пригубил
погибели. Не в этом дело.
Как ты любил? — ты погубил,
но погубил так неумело.
Жестокость промаха... О, нет
тебе прощенья. Живо тело
и бродит, видит белый свет,
но тело мое опустело.
Работу малую висок
еще вершит. Но пали руки,
и стайкою, наискосок,
уходят запахи и звуки.
1960 г.
20.05.2017 г.
